Неточные совпадения
Вулич молча вышел
в спальню майора; мы за ним последовали. Он подошел к стене, на которой висело оружие, и наудачу снял
с гвоздя один из разнокалиберных
пистолетов; мы еще его не понимали; но когда он взвел курок и насыпал на полку пороха, то многие, невольно вскрикнув, схватили его за
руки.
В тоске сердечных угрызений,
Рукою стиснув
пистолет,
Глядит на Ленского Евгений.
«Ну, что ж? убит», — решил сосед.
Убит!.. Сим страшным восклицаньем
Сражен, Онегин
с содроганьем
Отходит и людей зовет.
Зарецкий бережно кладет
На сани труп оледенелый;
Домой везет он страшный клад.
Почуя мертвого, храпят
И бьются кони, пеной белой
Стальные мочат удила,
И полетели как стрела.
— Вот тебе и отец города! —
с восторгом и поучительно вскричал Дронов, потирая
руки. —
В этом участке таких цен, конечно, нет, — продолжал он. — Дом стоит гроши, стар, мал, бездоходен. За землю можно получить тысяч двадцать пять, тридцать. Покупатель — есть, продажу можно совершить
в неделю. Дело делать надобно быстро, как из
пистолета, — закончил Дронов и, выпив еще стакан вина, спросил: — Ну, как?
— Ей-богу, не знаю: если это игра, так она похожа на ту, когда человек ставит последний грош на карту, а другой
рукой щупает
пистолет в кармане. Дай
руку, тронь сердце, пульс и скажи, как называется эта игра? Хочешь прекратить пытку: скажи всю правду — и страсти нет, я покоен, буду сам смеяться
с тобой и уезжаю завтра же. Я шел, чтоб сказать тебе это…
С другой стороны — непонятное, упорное и почти ожесточенное умолчание ваше насчет происхождения денег, вдруг появившихся
в ваших
руках, тогда как еще за три часа до этой суммы вы, по собственному показанию, заложили
пистолеты ваши, чтобы получить только десять рублей!
Слуга вошел и объявил, что лошади готовы. Сильвио крепко сжал мне
руку; мы поцеловались. Он сел
в тележку, где лежали два чемодана, один
с пистолетами, другой
с его пожитками. Мы простились еще раз, и лошади поскакали.
Между солдатами произошло смятение, но офицер бросился вперед, солдаты за ним последовали и сбежали
в ров; разбойники выстрелили
в них из ружей и
пистолетов и стали
с топорами
в руках защищать вал, на который лезли остервенелые солдаты, оставя во рву человек двадцать раненых товарищей.
Князь, не теряя присутствия духа, вынул из бокового кармана дорожный
пистолет и выстрелил
в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и
с ужасом закрыла лицо обеими
руками. Дубровский был ранен
в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул другой
пистолет, но ему не дали времени выстрелить, дверцы растворились, и несколько сильных
рук вытащили его из кареты и вырвали у него
пистолет. Над ним засверкали ножи.
— Отчего не мочь? Мо-ожет. Они даже друг друга бьют. К Татьян Лексевне приехал улан, повздорили они
с Мамонтом, сейчас
пистолеты в руки, пошли
в парк, там, около пруда, на дорожке, улан этот бац Мамонту —
в самую печень! Мамонта — на погост, улана — на Кавказ, — вот те и вся недолга! Это они — сами себя! А про мужиков и прочих — тут уж нечего говорить! Теперь им — поди — особо не жаль людей-то, не ихние стали люди, ну, а прежде все-таки жалели — свое добро!
Через несколько секунд раздался выстрел, после которого
в погребе послышался отчаянный визг боли и испуга. Цепь громыхнула, дернулась, и
в это же время послышался крик Арапова, опять визг; еще пять — один за другим
в мгновение ока последовавших выстрелов, и Арапов, бледный и растрепанный,
с левою ладонью у сердца и
с теплым
пистолетом в правой
руке выбежал из чулана.
— Слушаю-с, — отвечал тот, как-то ужасно глупо держа
в руке, одетой
в зеленую замшевую перчатку,
пистолет.
— Да-с, виноват-с, — отвечал тот и поспешил губами снять перчатку, положил ее
в карман, а
пистолет взял уже голою
рукою.
Вот, покуролесивши этак
с неделю, выходит он однажды ночью, и прямо
в дом к тестю, а
в руках у него по
пистолету.
— Подлец, подлец, изверг! — и
с этим
в лицо мне плюнул и ребенка бросил, а уже только эту барыньку увлекает, а она
в отчаянии прежалобно вопит и, насильно влекома, за ним хотя следует, но глаза и
руки сюда ко мне и к дите простирает… и вот вижу я и чувствую, как она, точно живая, пополам рвется, половина к нему, половина к дитяти… А
в эту самую минуту от города, вдруг вижу, бегит мой барин, у которого я служу, и уже
в руках пистолет, и он все стреляет из того
пистолета да кричит...
Г-н фон Рихтер нес ящик
с пистолетами, г-н фон Дöнгоф вертел
в руке — вероятно, для «шику» — небольшой хлыстик.
— Имеете полное право, — отрубил Кириллов. Маврикий Николаевич не сказал ничего. Расставили
в третий раз, скомандовали;
в этот раз Гаганов дошел до самого барьера и
с барьера,
с двенадцати шагов, стал прицеливаться.
Руки его слишком дрожали для правильного выстрела. Ставрогин стоял
с пистолетом, опущенным вниз, и неподвижно ожидал его выстрела.
Кириллов, никогда не садившийся на коня, держался
в седле смело и прямо, прихватывая правою
рукой тяжелый ящик
с пистолетами, который не хотел доверить слуге, а левою, по неуменью, беспрерывно крутя и дергая поводья, отчего лошадь мотала головой и обнаруживала желание стать на дыбы, что, впрочем, нисколько не пугало всадника.
Но горцы прежде казаков взялись за оружие и били казаков из
пистолетов и рубили их шашками. Назаров висел на шее носившей его вокруг товарищей испуганной лошади. Под Игнатовым упала лошадь, придавив ему ногу. Двое горцев, выхватив шашки, не слезая, полосовали его по голове и
рукам. Петраков бросился было к товарищу, но тут же два выстрела, один
в спину, другой
в бок, сожгли его, и он, как мешок, кувырнулся
с лошади.
Несчастливцев. Я великодушен. (Встает, берет
в одну
руку пистолет, а
в другую коробку
с деньгами и подает ее Гурмыжской.) Дайте сами.
Тогда она, по наружности по крайней мере, как бы не обратила на то большого внимания и даже проговорила: «Все фарсы этот господин выкидывает!» Но
в настоящую минуту Елена, как бы против воли, припомнила о других
пистолетах, на ящике которых она сделала надпись своею
рукой; со свойственной, однако, ей силой характера, она поспешила отогнать от себя это воспоминание и начала разговаривать
с Жуквичем.
Одноглазый (снимает повязку, оглядывается). А! Помолись! (Мгновенно правой
рукой выхватывает шпагу, а левой
пистолет и становится спиной к стене, обнаруживая большой жизненный опыт. Пауза.) У некоторых под плащами торчат кончики шпаг.
В большой компании меня можно убить, но предупреждаю, что трех из вас вынесут из этой ямы ногами вперед. Я — «Помолись». Ни
с места! Где дрянь, заманившая меня
в ловушку?
Пистолет шел рядом
с Вавилой, но не смотрел на него. Ружье держал под мышкой вниз дулом,
руки в карманах потертой короткой куртки из толстого синего драпа. На голове его кожаный картуз, большой козырек закрывал глаза, бросая на лицо черную тень.
Попова (входит
с пистолетами). Вот они,
пистолеты… Но, прежде чем будем драться, вы извольте показать мне, как нужно стрелять… Я ни разу
в жизни не держала
в руках пистолета.
«Заговора на мне нет, а есть во мне смысл от бога: пока бы ты
руку с пистолетом стал поднимать, чтобы
в меня выстрелить, я бы прежде тебе бритвою все горло перерезал».
— Не стоит, мой ангел, ей-Богу, не стоит! — промолвил он
с равнодушной гримасой; — ведь уж коли всю жизнь не брал
пистолета в руки, так
с одного урока все равно не научишься. Да и притом же… мне так сдается… что
в человека целить совсем не то, что
в мишень, хоть бы этот человек был даже и Феликс Подвиляньский, а все-таки…
Желание окончить
с моим существованием минутами было во мне так сильно, что я даже рада была бы смерти, и потому, когда муж хотел убить меня, я, не укрощая его бешенства, скрестила на груди
руки и стала пред
пистолетом, который он взял
в своем азарте.
Запершись
в кабинете и положив ночник и
пистолет на стол, подошел Фюренгоф к одному шкапу, вынул из него деревянный ящик
с гвоздиками номер четвертый, засунул
руку дальше и вынул укладку, на которой тоже была надпись: гвозди номера четвертого.
Явился Никласзон
в плаще, опоясанном широким ремнем, за которым было два
пистолета,
в шляпе
с длинными полями и
с арапником
в руке.
Раздался выстрел. Тело самоубийцы дрогнуло и сползло
с дивана,
пистолет выпал из его
рук на ковер. Из зиявшей
в виске ранки сочилась кровь.
Переложив
пистолет в правую
руку, он левой взял стоящий на его письменном столе небольшой акварельный портрет
в синей бархатной рамке и
с каким-то благоговением поднес его к своим пересохшим от внутреннего волнения губам.
С минуту он сидел неподвижно, потом взял
в левую
руку пистолет, взвел курок, долго осматривал затравку и, убедившись, что она наполнена порохом, осторожно надел пистон.
— И ты, Брут! — встретил упреком Николая Герасимовича Владимир Игнатьевич. — И даже со смертоносным оружием, — указал он
рукой на ящик
с пистолетами, который держал
в руках Савин.